О живописе Аннадурды Алмаммедове «Цвет, озаряющий радость»

Живопись Аннадурды Алмамедова привлекает к себе зрителя жизнерадостностью, простотой трактовки, эмоциональностью. Поверхностный взгляд, брошенный на картины художника, создаёт впечатление намеренной простоты. Кажется, что мастер старательно скрывает свои напряжённые усилия, желая, чтобы его произведения выглядели по-весеннему легко и радостно. Картины, как будто, возникают стихийно, а иногда они выглядят удачными импровизациями, но в действительности являются результатом длительного труда, упорных поисков окончательного оригинального решения. Художник творит сердцем, так как медленная и основательная подготовка, тренировка и дисциплина, которым он себя подчинил, позволяют ему следовать своим импульсам.

Живопись Алмамедова отражают главные вехи жизни народа, отмечают поворотные моменты его истории и, подведя к современности, объясняют и раскрывают особенности современной жизни. Картины Алмамедова производят впечатление спонтанности, непосредственности, им характерны монументальность форм, лапидарность композиции, звучность цвета, свойственные принципам импрессионизма, постимпрессионизма, так как они наполнены радостью, оптимизмом, солнцем, феерверком света. При всём этом, они всегда сохраняют выразительность национальной формы, ярко и правдиво отображают жизнь родной природы. Художник добивается внутренней напряжённости образа человека, данного в действии, движении, в нем выражается цельность его натуры, широко принимающего жизнь, умеющего радоваться ее дарам. Вся его живопись, можно сказать, пропитана философским лиризмом, полна внутреннего изящества.

Рассматривая произведения художника, важно подчеркнуть общую устремлённость его творчества: желание овладеть методом реализма, выразить в своих произведениях ощущение времени, в котором он живёт, передать своё отношение к окружающему миру. По словам художника: «В 1973 году, когда я ушёл из театра, то, словно утоляя жажду, начал заниматься живописью. Это не значит, что я жалею о тех годах, когда я отдавал себя полностью театру. Работая с разными режиссёрами, артистами, с драматургами, писателями, театроведами я приобрёл для своего творчества многое». Действительно, в творчестве Алмамедова художественно-выразительные средства театрально-декорационного искусства находят тонкое, естественное преломление в его станковой живописи.

Человеческая теплота, глубокое изучение характера человека явно обнаруживаются уже в ранних работах Алмамедова. Первым жанром, к которому он обратился, был жанр портрета. Как и все художники он с увелечением пишет автопортреты (1982, 1983), в которых чувствуется присущая творческому человеку напряжённость восприятия и острота переживания жизни. Под внешней сдержанностью спрятано внутреннее напряжение, которое проступает в его резком повороте головы, вдумчивом, проницательном взгляде. Наряду с автопортретами, в 1970-1980-е годы мастер создаёт немало портретов родных и близких. Среди них портрет жены Марины. Алмамедов писал портрет в Фирюзе (ныне Арчабил), на даче, где много времени проводил с семьей, друзьями. Художник любуется стройностью женщины, одетой в красное, усеянное жёлтыми цветами платье, изящным движением рук, положенных одна в другую, гордой посадкой головы с гладко зачесанными тёмными волосами, внимательным взглядом глаз. Подёрнутый синевой сад, зелёная листва деревьев, ощущение разлитой в природе тишины, соответствуют состоянию задумчивой, погруженной в мир мечты одухотворённой женщины.

Во многих портретах художника пейзаж помогает раскрыть мысли и переживания портретируемого, расширяет образный контекст содержания. Так, в портрете «Созидатель» (1977), изображая архитектора на фоне городского пейзажа, Алмамедов подчёркивает его преобразующую роль в формировании жизненной среды, в строительстве городских сооружений. Природа активно участвует в создании радостного настроения в «Портрете дочери» (1980). В непринуждённой позе девочка стоит на фоне виноградных лоз и сочных гроздьев. Близкая постановка фигуры к переднему плану сообщает полотну открытость. Спелые плоды виноградника, в сочетании с образом девочки, с улыбкой смотрящей на зрителя, рождают чувство обновленной жизни, передают обаяние светлого, чистого детства. В портрете художник использует свой излюбленный приём – фрагментарность композиции.

Значительна роль пейзажа и в «Портрете матери» (1987), написанном в тёплых красно-золотистых тонах. Художник ведёт рассказ о нежной любви матери, её нелегкой судьбе. Образ матери возникает как прекрасное видение добродетели. Она осталась в воспоминаниях художника как светлый гений, сумевший пережить множество страданий, преодолеть трудности военных лет ради блага своей семьи. И горный пейзаж – взволнованный, вздыбленный – аккомпанирует общему строю композиции портрета.

Достоверно и поэтично воспеты образы хлопкоробов колхоза «Правда» Марыйского района, куда Алмамедов выезжал вместе с другими художниками в 1982 году. Подобные творческие командировки в различные регионы страны, периодически устраивались Союзом художников Туркменистана. Их частым участником был Алмамедов. Художники, в течении определённого времени, увлеченно писали этюды, портреты «на ходу», в поисках нужных себе мотивов. Они охотно обращались к темам сельской жизни, изображали сцены полевых работ, сбора хлопка, отдыха. Каждый художник оставлял одну картину, специально для клуба колхоза. Среди работ, написанных Алмамедовым, особое внимание привлекают портреты. Персонажи его портретов «Сестры» (1982), «Звено девушек – хлопкоробов» (1982), погружены в романтический мир мечты и поэзии, как бы отделенный от реальности прозрачной завесой. Художник искренне любуется физической и душевной красотой своих героинь, и в этом любовании слышится ренессансное эхо. Живостью, достоверностью подкупают зрителей и портреты, созданные на основе творческой поездки художника в Афганистан: «Портрет афганца» (1986), «Портрет переводчика Саида» (1986), «Хозяин лавки» (1986), «Портрет старого афганца» (1986).

Образные возможности пространства и цвета более свободно использует Алмамедов в других портретах. Тональные гармонии обуславливают эмоционально насыщенную слитность фигуры с окружающим пространством в «Женском портрете» (1986). Под действием интенсивного света краски полотна мерцают, переливаются, активно контрастируют или сближаются между собой оттенками, пронизывают форму своим дыханием, сообщая колориту в целом нежность и трепетность. Художник, вложив в работу свои чувства и творческую энергию, раскрывает духовное богатство, радость и счастье женщины.

Натюрморты Алмамедова, отмеченные чертами декоративности, прославляют красоту и богатство реального мира. Именно в этом жанре живописи так отчётливо выступают куда более светлые чувства и надежды художника, тонкие нюансы его мягкой, стихийной манеры письма. Как правило не один только выбор объектов изображения, а прежде всего отношение к ним самого художника определяет характер того или иного натюрморта. В этом авторском отношении и заключается «человеческая сущность» натюрморта. Лейтмотив натюрмортов Алмамедова – это любовь к жизни, а не к предметам как таковым. Важной особенностью натюрмортов, мастера является постоянное ощущение присутствия в нём человека, человека-созидателя, творца, а не собственника вещей. Объединяя в себе черты народности и современности, фольклорные мотивы натюрморты: «Натюрморт» (1988), «Щедрая земля» (2006) радуют зрителя своей яркой палитрой, богатой игрой солнечного света.

Самая сокровенная и любимая натура для Алмамедова – цветы. Он остается преданным ей на протяжении всего творчества с ранних натюрмортов до поздних пейзажей «Весна» (2013, 2015), эскизов декораций к опере «Зохре и Тахир» (1994). Изображения цветов помогло стать Алмамедову, равно как и многим другим туркменским живописцам самобытными колористами, мастерами выразительного цветового пятна. Цветы у Алмамедова – носители эмоционального настроения, символизирующие радость и счастье бытия: маки – это воплощение самой нежности и трепетности, сирень – вестник весны, пробуждения новой жизни. Полевые цветы – это светлые чувства и надежды.

Идея созидательного труда, поэтическое отношение к действительности, отражаются во многих тематических произведениях Алмамедова. В его первых картинах: «Мои герои» (1977), «Девушки Гяурской долины» (1980) ещё нет подчеркнуто декоративных сочетаний цвета, резких ритмов, колористических или композиционных эффектов, столь характерных зрелому творчеству художника. В композициях картин хлопковые поля, взяты крупным планом, «весомо и зримо» на их фоне выступают фигуры хлопкоробов, которые призваны демонстрировать идею созидательного труда. Всё сдержанно, просто, строго. В картинах явно ощущается недооценка поэтического воздействия самой живописи, её образности, эмоциональности, фактурности. Кажется – художник ничего не привносит в изображение «от себя», ничто не стоит между ним и натурой.

Постепенно в тематических картинах Алмамедова выявляется его манера письма – манера живописца яркого колористического чутья и декоративного дарования. Свежесть и жизнерадостность восприятия мира, чувство реальной красоты действительности, мечта о безгранично счастливом мире присущи его работам: «Мой город» (1981), «Восставший из руин» (1984). Гармония цветовых сочетаний, насыщенность и полнозвучность цветовых пятен, передают радость возрождённого города.

В дальнейшем непосредственный жизненный опыт художника играет решающую роль в выборе сюжета, решении композиции. Острота наблюдений помогает Алмамедову соединить мир вымысла и мир реальности.  Художник часто помещает своих героев на вершины холмов. Таковы простые по сюжетам картины: «Ковровщицы» (1986-1987), «Дадим земной шар детям!» (1987). Фигуры персонажей в них доминируют над пейзажем. В обоих случаях, эмоционально-смысловая нагрузка выражена размещением фигур в пространстве, где, как бы, органически сливаются два мира. Мир реальный, во всём своём красочном многообразии и мир отражённый в коврах, детских рисунках. Надо отметить, что на картинах земля, служащая всему фоном, несёт двузначный смысл: это и реальный сельский пейзаж, и некая огромная страна, видимая как бы с большой высоты. Восприятие земли как планеты, а героев, будто бы парящих в пространстве, «вводят» зрителей в картину и делают их сопричастными к происходящему.

В поисках монументально-декоративного стиля Алмамедова занимает не только лаконизм и острота выражения народного творчества, но и манера письма зарубежных мастеров – Анри Матисса, Николая Рериха, Мартироса Сарьяна, решавших в своём творчестве те же проблемы. Движение руки мастера со временем обретает широту, пластичность, а это приводит к более обобщённому изображению. Проявляется большая цельность в передаче цвета. Примером тому служат полотна: «Богатство моего края» (1987), «К празднику» (1987), «Гранаты прекрасного Сумбара» (1991). Большую часть этих полотен наряду с образами женщин занимают дары плодородной туркменской земли. Любуешься не отдельным яблоком, грушей или гранатом, а именно их массой, изобилием. Алмамедов утверждает гармонию образа человека, натюрморта и пейзажа. На полотне «К празднику» огромный поднос с тяжелыми сочными плодами не теснит девушку, а наоборот, как бы подчёркивает красоту её лица. А за ними – густой, изумрудно-синий фон, верхняя часть которого местами покрыта жёлтыми мазками, местами оставлена чистой поверхностью холста. Женский образ на фоне горного пейзажа, объединены единым мягко-волнистым ритмом синих и жёлтых контуров. В активности красочных пятен – в сочетании звучного изумруда и желтизны плодов читается праздничная торжественность. Принцип организации этих картин Алмамедова составляет близкую аналогию принципам кинематографа, что подчеркивается увеличенными размерами и близостью контура головы к раме. Это побуждает воспринимать лицо не только как объём, но как часть пространства. Художник вглядывается в человека, как во вновь открытую планету, а спелые, сочные плоды утверждают красоту матери-Земли.

Интересна по форме и глубока по содержанию картина «Музыка» посвящённая композитору Нуры Халмаммедову (1995-1996). Художник стремится раскрыть мироощущение своего современника, найти символы и метафоры, способные стать средствами выражения его свободной, крылатой музыки, вдохновения, парящее на легких и сильных крыльях. Мелодия творческого порыва композитора подчеркивается упрощенной формой черно-белых клавиш фортепиано, напоминающих мерцающий геометрический орнамент. Орнаментальность построения в полотне Алмамедова не мешает сложной игре пространственных отношений, выявленных цветом, светом и ритмом. Необычайная насыщенность палитры светом, яркость созвучий сочетаются с тонкой дифференциацией цветовых отношений, что особенно характерно для поздних работ художника. Даже в крупных плоскостях ощущается бесконечное количество градаций и оттенков основного лилово-голубого цвета. Всё это – и краски, и сама поверхность холста, – все помогло художнику воплотить идею чистоты и трепетности духовного богатства композитора.

Страстный темперамент, неуемная фантазия особенно ярко выражены художником в произведениях, воссоздающих образы природы. Искренне говорит Алмамедов о своей любви к родной природе как источнику творческого вдохновения: «С молодых лет природа для меня была загадочна, притягательна. Любил бродить по горам и смотреть как двигаются облака – закрывают туманом горы, как восходит и садится солнце, как цветут сады весной. В дальнейшем природа стала для меня творческой базой».

Как бы Алмамедов ни создавал пейзажи: пишет их с натуры, или в мастерской, или пишет по памяти. В любом случае, он создаёт не этюд, а картину, видит природу скомпонованной, живущей своими законами, в которых нет места случайности, непостоянству. Сам художник говорит: «Пишу не просто пейзажи, а создаю пейзажи-картины. Написанные бесчисленные этюды, рисунки с натуры дают возможность создавать и сочинять картины». Алмамедов пишет пейзажи с самого начала творческого пути. В музее изобразительных искусств Туркменистана можно увидеть его первые работы в этом жанре: «Пограничная весна» (1973), «Отдых в ущелье» (1973). В этих полотнах отображено раннее утро, свежесть и прохлада воздуха. Силуэты высоких, зелёных деревьев и необозримость простора, прозрачность горного воздуха и удивительная свежесть ранней весны – всё это образует волнующий и прекрасный мир.

Подобное оптимистическое радостное восприятие мира достигает своего апогея в таких пейзажах, как «Торжество» (1987), «Солнечный день» (1997). В них выражены декоративная яркость и красочность родной природы, когда горячее солнце скрадывает цветовые переходы, оставляя лишь большие планы и соотношение ярких цветов. Нельзя не вспомнить прекрасные слова И.Клычева: «Одно из произведений художника Аннадурды Алмамедова называется «Торжество». В нем такое буйство красок, что их можно сравнить лишь с праздничным салютом, как будто разрывающим границы холста. Краски, золотистые, напоенные солнцем, красно-оранжевые, а рядом — бирюзово-голубые, изумрудно-малахитовые. Они заполняют все пространство картины, поднимающееся к вершинам гор. В этом полотне озарение радости, симфония победы, все в нем в бурном движении. Оно подобно песне, звучащей над горами и полями, в которой сливаются звуки флейты и дутара, удары барабанов и мелодия фанфар. Во всем видна взволнованная душа самобытного художника».

Горные пейзажи – блестящая страница в творческой биографии Аннадурды Алмамедова. Как известно, художников, отдающих дань этому жанру, считают людьми особого склада, «не от мира сего», ищущих некую вечную истину, поэтизирующих глубокую древность. Начиная с первых пейзажей, восхищаясь гордой, неистовой красотой, величием, вечностью дикой природы, Алмамедов стремился проникнуть в ее скрытые тайны. Горные пейзажи художника притягательны тем, что в каждом из них можно увидеть поиски всё новых композиционных решений, остро подчеркивающих пространственные отношения, обилие воздуха, состояние атмосферы и освещения. Художник чаще избирает высокую точку зрения, любит резкие перспективные сокращения, как бы втягивающие зрителя в глубь пространства. Строгость динамичных линий рисующих контур каменных «великанов», и в то же время мягкость колористических соотношений позволяют воссоздать широкие просторы, ясные прозрачные дали, окутанные светом и воздухом.

В горных пейзажах 1970-х и 1980-х годов – «Ранняя весна» (1974), «У подножья Копетдага» (1976), «Горы» (1978), «Горы, видевшие Фраги» (1985-1986) – дробный открытый мазок вносит ощущение движения и трепета жизни в общий эпический строй природы. В дальнейшем художественный язык Алмамедова становится более обобщенным и лапидарным. В пейзажах «Белые горы» (2003, 2009), серия «Горы, видевшие Фраги» (2006), «Легенда» (2007), «Изумрудная долина» (2007) большие пятна цвета и обобщенный рисунок становятся главным средством выразительности, и уже не нюансы настроения, а сама сущность этой первозданной природы в ее неподвижном, суровом величии составляет содержание алмамедовских пейзажей.

Персональная выставка Алмамедова «Горы, выдевшие Фраги», проведённая в Государственной академии художеств Туркменистана в 2014 году, открыла новые грани его таланта как пейзажиста. Активизируется сила эмоционального воздействия пейзажа. Так, в триптихе «Мукамы гор» (2014), село у подножья Копетдага с его глинобитными домами, растущими вдоль улиц могучими деревьями оживило в сознании художника события из прошлого туркменского народа. Память о великом туркменском поэте Махтумкули, воплотилась путем внутренних ассоциативных связей в подобное образное выражение. Так или иначе, пейзаж оказался способным воплотить сложный по своей психологической задаче замысел. Движимый думами о величии народа, его неодолимом стремлении к свободе Алмамедов пишет другой мотив горного пейзажа. В старой чинаре с могучим стволом и разлапистыми ветвями, стоящей на высоком холме, художник словно увидел свидетеля героического прошлого. Сохранившая крепость корней, силу и упругость ветвей чинара и сегодня «сторожит» покой и осеннюю тишину предгорной полосы. В энергичных изгибах ветвей, насыщенных контрастах распаленных солнцем гор и глубоких голубых теней угадывается огромное напряжение, вызывающее в сознании зрителя сложный комплекс чувств, воспоминаний. Созданные художником образы природы всегда ассоциативны, они воспринимаются как символ могущества природы, народа, всего того, что обозначается одним очень ёмким и волнующим словом – Родина. Сложность восприятия, многоплановость обуславливают идейную и эмоциональную содержительность работы художника на природе.

Лучшие произведения станковой живописи Алмамедова свидетельствуют об эмоциональном обогащении туркменского искусства, о более глубоком и впечатляющем его воздействии на чувства, мысли, фантазию зрителя. Сегодня жизнерадостный, восьмидесятилетний Алмамедов упорно и увлечённо работает, молодо шутит и задорно смеётся, он в полной мере сохранил замечательную способность удивляться богатству и разнообразию окружающего мира.

А.Байлыева, искусствовед