Год «Кладезь разума Махтумкули Фраги» привнесет в театральную жизнь Туркменистана новую созидательную струю

Продолжая цикл интервью, посвященный Году «Кладезь разума Махтумкули Фраги», корреспондент интернет-издания Turkmenportal пригласила к разговору о великом поэте известного режиссера, актёра, драматурга, лауреата Государственной премии имени Махтумкули, народного артиста Туркменистана Какаджана Аширова.

– Какаджан Аширович, по вашему мнению, возможно ли создание канонического образа Махтумкули Фраги на театральной сцене?

– По моему глубокому убеждению, эта задача трудна даже для самого талантливого режиссера. И причина тому – сам Махтумкули, личность которого настолько глубока и разнопланова, что не позволяет заключить её в какие-либо статичные каноны образа. К примеру, живопись позволяет ухватить портретное сходство, запечатлеть черты, обозначить духовные константы образа, с чем великолепно справился народный художник Туркменистана Айхан Хаджиев, создав канонический портрет великого поэта. Со сценическим действием сложнее.

Известный востоковед Евгений Бертельс сравнил творчество Махтумкули с волшебной чашей легендарного Джемшида, обладавшей якобы, если коснуться её края, свойством показывать всё, что происходит в мире. И это очень точное определение. Образно говоря, волшебная чаша поэта полна живительным напитком, отведав который проникаешься духом высокой поэзии, заключающей в себе триаду: этику суфизма, духовно-нравственные воззрения предков и личные наблюдения поэта. Махтумкули обращает нас к размышлениям о том, в чём смысл жизни, для чего мы живем. Он превозносит Всевышнего – Создателя и одновременно спорит с ним, говоря о несовершенстве мироздания. И этот внутренний накал очень трудно передать в действии. К слову, сам поэт замечал, что не надеется на понимание.

Также хочу отметить особую природу юмора Махтумкули, это благородный, корректный, философский юмор. Достаточно напомнить стихотворение «Женись». Также тонка дидактическая лирика поэта, напомню строки: «Не радуйся, что нашел, не горюй, что потерял».

Передать все эти нюансы очень сложно не только на сцене, но и при переводе произведений Махтумкули на языки народов мира. Нынешний юбилейный год обещает быть особенно богатым на конференции, встречи и другие методические мероприятия, уверен, что все они будут способствовать появлению лучших переводов и сценариев.

– За вашу долгую режиссерскую деятельность были ли у вас спектакли о Махтумкули?

– Повторюсь, я не брался за эту тему, считая, что сценарий и драматическая трактовка образа должны соответствовать масштабу личности и высокому духу поэзии великого Мастера слова. При этом, я не исключаю возможности, и это неоднократно было продемонстрировано на туркменской сцене, создания спектаклей, в которых в хорошем исполнении звучали бы произведения Махтумкули, показывались бы эпизоды, связанные с известными нам биографическими сведениями о жизни поэта.

В России говорят: «Пушкин – наше все», а мы можем сказать: «Махтумкули – наше все и ещё более, чем все». Таким образом мы подчеркиваем вневременность и актуальность созданных поэтами произведений. Махтумкули и Пушкина часто сравнивают, находят параллели в тематике и философии их сочинений. Но, по моему мнению, Махтумкули свыше было отведено больше времени для осмысления глубин бытия человека.

– Вы являетесь знатоком творчества Махтумкули, знаете наизусть много его стихотворений, а как состоялось первое знакомство с произведениями поэта?

– Я благодарен моему отцу, который с раннего детства приучал нас с братом к чтению. Каждый вечер мы собирались у печи и под треск дров и свет пламени читали вслух книги со стихотворениями Махтумкули и Гёроглы. У отца была своя метода – когда мы завершали чтение книги, он поощрял нас материально. Мы ездили в город, покупали газировку с сиропом и другие вкусности, домой тоже привозили гостинцы – пряники и лимонад.

Таким образом, у нас был стимул. Иногда, чтобы приблизить долгожданный момент вознаграждения, мы пропускали страницы в книге. Мама сокрушалась, а отец, замечая нашу хитрость, успокаивал её тем, что пропущенные нами стихотворения мы уже знаем наизусть. Вот так сложилась привычка домашнего чтения, позже мы стали брать самые разные книги в школьной библиотеке и вслух читать их по вечерам, расширяя свой кругозор.

Часто в гости к нам приезжал дутарист Язгельды Куватов, а также бахши-музыканты, исполнявшие песни на стихи Махтумкули. Иногда их музыкальные вечера затягивались до поздней ночи, нас не будили, но обязательно перемещали в комнату, где играли и пели бахши, считая, что во сне наша память сохранит всё услышанное.

– Как вы оцениваете работы молодых режиссеров, в том числе зарубежных, которые берутся за создание сценического образа Махтумкули?

– Не берусь давать оценки. Самое главное, что есть интерес к наследию великого поэта как представителей театрального искусства, так и зрителя. Важно достичь того, чтобы зритель верил и сопереживал тому, что происходит на сцене. Этого я желаю своим молодым коллегам.

Также хочу особо подчеркнуть, что год «Кладезь разума Махтумкули Фраги» следует за годом «Счастливая молодёжь с Аркадаг Сердаром», в этом есть своя символика, свой особый смысл. Благодаря поддержке Президента Туркменистана Сердара Бердымухамедова молодёжь получила все возможности для реализации своих планов, в том числе смелых, творческих. И потому все мы с нетерпением ждём премьерных спектаклей, новых сценических открытий.